теоретически существующий обман
глупый набор букв
странный и непонятный текст
нечитаемо
уныло.
глупый набор букв
странный и непонятный текст
нечитаемо
уныло.
сам себе я придурок
сам себе господин.
(с)
сам себе господин.
(с)
понедельник, 11 апреля 2011
бог умер. все права переходят его вдове.
в последнее время, занявшись раскапыванием всяких рассекреченных документов ФСБ (как известно гриф секретности снимается через 30 лет - оказалось, не для всех материалов), а также поднасев вплотную на расследование спада экономики США и приближения их к второй "депрессии", - задумываюсь, зачем мне это? попытка убедить себя, что уехать отсюда - не вариант? но ведь Россия, как известно, - та еще дыра, похлеще многих государств. интересно, викиликс и прочие независимые источники, гласящие об ущербности правительства.. - можем ли мы и им беспрекословно доверять, раз ни одно СМИ не может предоставить нам информацию, хоть слегка совпадающую с реальным положением дел?
пятница, 17 декабря 2010
бог умер. все права переходят его вдове.
вчера я пришёл в дом, обитатель которого умер на прошлой неделе.
до этого в моем сердце и душе жило очень сильное беспокойство, со временем перескакивающее то на истерику, то на бредство
в этом доме все внутри улеглось и умерло
все стало хорошо
сегодня утром я покинул это место и снова хуета вернулась в мою жизнь.
внимание вопрос:
почему я идиот?
до этого в моем сердце и душе жило очень сильное беспокойство, со временем перескакивающее то на истерику, то на бредство
в этом доме все внутри улеглось и умерло
все стало хорошо
сегодня утром я покинул это место и снова хуета вернулась в мою жизнь.
внимание вопрос:
почему я идиот?
среда, 01 сентября 2010
бог умер. все права переходят его вдове.
в вагоне не было ни души.
обычно в такое время в метро спят бомжи или бедные русские студенты, которым негде переночевать.
сегодня мне повезло - никого.
я подошел к линде.
она светилась вся изнутри, но особенно четко и выразительно светились кристаллы ее скул.
Организм явно признал в ней свою.
я коснулся ее скул. они были синими - как у настоящей медузы.
они были холодными - как и положено быть кристаллу.
настоящние, хорошие скулы.
такие, как надо.
я дотронулся ее пальцев- холодные. ее губ - кристалл.
задрал ее синее знаменное платье, отодвинул белые кружева и слил наши Организмы.
в один.
теперь у Организма были такие настоящие скулы. и это было прекрасно.
через пару минут, я понял, что линда мертва.
притом мертва уже давно. скорее всего, уже несколько часов.
ее тело было мертво все это время, пока Организм сидел напротив нее.
когда я смотрел на нее раньше, я пытался вообразить кто она. где живет, что любит, а потом понял, что самое прекрасное в ней как-раз то, что у нее нет прошлого, и придумывать ей его глупо.
без прошлого она была не хуже лизы с обложки vicious delicious.
теперь же она была даже лучше лизы с обложки vicious delicious - у нее не было еще и будущего.
я восхитился этой волшебной девушке, застывшей навечно в одной крошечной точке моего сознания в пустом пищеводе подземки.
Организм так и сохранил в памяти форму ее скул. их безупречность.
поезд остановился и я вышел.
через два часа декс испарился из организма и Организм испарился из меня.
обычно в такое время в метро спят бомжи или бедные русские студенты, которым негде переночевать.
сегодня мне повезло - никого.
я подошел к линде.
она светилась вся изнутри, но особенно четко и выразительно светились кристаллы ее скул.
Организм явно признал в ней свою.
я коснулся ее скул. они были синими - как у настоящей медузы.
они были холодными - как и положено быть кристаллу.
настоящние, хорошие скулы.
такие, как надо.
я дотронулся ее пальцев- холодные. ее губ - кристалл.
задрал ее синее знаменное платье, отодвинул белые кружева и слил наши Организмы.
в один.
теперь у Организма были такие настоящие скулы. и это было прекрасно.
через пару минут, я понял, что линда мертва.
притом мертва уже давно. скорее всего, уже несколько часов.
ее тело было мертво все это время, пока Организм сидел напротив нее.
когда я смотрел на нее раньше, я пытался вообразить кто она. где живет, что любит, а потом понял, что самое прекрасное в ней как-раз то, что у нее нет прошлого, и придумывать ей его глупо.
без прошлого она была не хуже лизы с обложки vicious delicious.
теперь же она была даже лучше лизы с обложки vicious delicious - у нее не было еще и будущего.
я восхитился этой волшебной девушке, застывшей навечно в одной крошечной точке моего сознания в пустом пищеводе подземки.
Организм так и сохранил в памяти форму ее скул. их безупречность.
поезд остановился и я вышел.
через два часа декс испарился из организма и Организм испарился из меня.
бог умер. все права переходят его вдове.
я даже не заметил, как так получилось, что Организм начал распадаться.
распадался он на идеальной формы кристаллы - словно сталактиты в пещере.
кристаллы были прозрачные и сияющие. разноцветные. мое тело полностью обратилось в кристалл.
когда поезд проезжал над землей, можно было заметить, что сентябрьское небо уже зачало солнце и готово было вот-вот им разродиться.
мои детки начали возиться в желании попасть в свои уютные квартирки и лечь под одеялки.
сначала вышла аннна. на 59 коламбус. кристалл треснул. потом второй, как его. ну второй кусок Организма. на 175. еще один кусок кристалла минус.
таким образом, я остался один.
точнее, не один.
напротив меня сидела линда.
до этого я не замечал - у линды были идеальные скулы.
то есть не то, чтобы красивые скулы, или нежные, или изящные.
но - настоящие. то есть такие скулы, как надо.
кристалловые скулы.
и тут - именно в этот момент - я почувствовал какое-то единство с этой медузой в синем, пошитом из передающегося знамени, платье.
такое платье не одевают просто так.
она явно знала, что сегодня станет чстью меня - часью Организма.
скорее даже - она уже являлась ею.
я чувствовал это очень четко - в кончиках пальцев бились иголочки тока, свечение от моего изуродованного и расчлененного Организма тянулось через вагон к ней. к линде.
или к лизе с обложки vicious delicious в утробе прозрачной сумки.
как бы то ни было - оно тянулось к ним, и я не мог противостоять.
распадался он на идеальной формы кристаллы - словно сталактиты в пещере.
кристаллы были прозрачные и сияющие. разноцветные. мое тело полностью обратилось в кристалл.
когда поезд проезжал над землей, можно было заметить, что сентябрьское небо уже зачало солнце и готово было вот-вот им разродиться.
мои детки начали возиться в желании попасть в свои уютные квартирки и лечь под одеялки.
сначала вышла аннна. на 59 коламбус. кристалл треснул. потом второй, как его. ну второй кусок Организма. на 175. еще один кусок кристалла минус.
таким образом, я остался один.
точнее, не один.
напротив меня сидела линда.
до этого я не замечал - у линды были идеальные скулы.
то есть не то, чтобы красивые скулы, или нежные, или изящные.
но - настоящие. то есть такие скулы, как надо.
кристалловые скулы.
и тут - именно в этот момент - я почувствовал какое-то единство с этой медузой в синем, пошитом из передающегося знамени, платье.
такое платье не одевают просто так.
она явно знала, что сегодня станет чстью меня - часью Организма.
скорее даже - она уже являлась ею.
я чувствовал это очень четко - в кончиках пальцев бились иголочки тока, свечение от моего изуродованного и расчлененного Организма тянулось через вагон к ней. к линде.
или к лизе с обложки vicious delicious в утробе прозрачной сумки.
как бы то ни было - оно тянулось к ним, и я не мог противостоять.
бог умер. все права переходят его вдове.
Организм с трепетом и интересом смотрел на линду.
линда не смотрела на Организм - линда спала.
глаза ее были закрыты, в уши воткнуты наушники -
вполне возможно она не спала, а просто наслаждалсь каким-нибдь заебатым треком.
может даже каким-нибудь треком из infected mushroom.
может даже с альбома vicious delicious.
нет, я определенно хочу себе такую татуировку.
я поинтересовался у Организма, хочет ли он себе такую татуировку.
- я хочу ядерный взрыв,- отвечает Организм.
- что за бред? - отвечает Организм.
Нас трое и мы одно. Часть нас, назвавшую идею с тату бредом, зовут анна.
мне всегда казалось, что в имени анна двух "н" недостаточно. я называл её аннна. каково, а?
четные числа вводят нас в замкнутый круг заблуждений, подобный кругу сансары, без какой-либо надежды выйти из него в нирвану.
я не люблю четное. из четного жить достойна только восьмерка, и то исключительно из-за своего родства с бесконечностью.
- ты все равно не сделаешь ядерный, - говорит аннна, - ты уже сколько лет хочешь его сделать? три, четыре?
- сделаю, - говорит Организм. Его часть, называемая майком.
на этом разговор о татуировках исчерпал себя.
медуза линда сидела напротив нас в тонкой кишке нью-йоркского метро.
поезд бесконечно полз по ветке A. для Организма прошло не более десяти минут. для мира - шесть часов.
линда не смотрела на Организм - линда спала.
глаза ее были закрыты, в уши воткнуты наушники -
вполне возможно она не спала, а просто наслаждалсь каким-нибдь заебатым треком.
может даже каким-нибудь треком из infected mushroom.
может даже с альбома vicious delicious.
нет, я определенно хочу себе такую татуировку.
я поинтересовался у Организма, хочет ли он себе такую татуировку.
- я хочу ядерный взрыв,- отвечает Организм.
- что за бред? - отвечает Организм.
Нас трое и мы одно. Часть нас, назвавшую идею с тату бредом, зовут анна.
мне всегда казалось, что в имени анна двух "н" недостаточно. я называл её аннна. каково, а?
четные числа вводят нас в замкнутый круг заблуждений, подобный кругу сансары, без какой-либо надежды выйти из него в нирвану.
я не люблю четное. из четного жить достойна только восьмерка, и то исключительно из-за своего родства с бесконечностью.
- ты все равно не сделаешь ядерный, - говорит аннна, - ты уже сколько лет хочешь его сделать? три, четыре?
- сделаю, - говорит Организм. Его часть, называемая майком.
на этом разговор о татуировках исчерпал себя.
медуза линда сидела напротив нас в тонкой кишке нью-йоркского метро.
поезд бесконечно полз по ветке A. для Организма прошло не более десяти минут. для мира - шесть часов.
бог умер. все права переходят его вдове.
я всегда питал куда большую симпатию к абстрактным образам, чем к живым людям.
например, мне всегда нравилась мария из облака в штанах.
она казалась мне чертовски сексуальной. не зря же в штанах целое облако раздулось.
герои рассказов, песен, стихо, картин - все они безумно привлекаи меня.
в первую очередь тем, что у них, в отличие от любого из нас, нет прошлого.
они существуют в один момент, в один день, на одной странице -
и за пределами этого их нет совсем. они ни к чему не привязаны и ничем не скованы.
каждый человек является рабом своего прошлого, и большинство из нас мазохируют в этом рабстве день за днем, снова и снова.
не мой случай. я не мазохист. я хотел бы избавиться от прошлого, если бы это было возможно.
хотя, невозможного нет. просто люди недостаточно хотят. просто недостаточно желания и воли.
намерения.
прошлого нет, и если бы ты действительно захотел, ты бы это понял.
а героям рассказов даже понимать этого не надо.
в особенности героям картин.
этой девочке с обложки vicious delicious.
единственное прошлое, единственная история, которая может у нее быть, это то, что мы сами придумаем о ней.
эту девочку зовут лиза.
для меня сейчас медуза в синем платье была такой же картинкой, прошлое для которой я могу придумать сам.
медузу звали линда.
дреды свисали на лицо. линда спала.
например, мне всегда нравилась мария из облака в штанах.
она казалась мне чертовски сексуальной. не зря же в штанах целое облако раздулось.
герои рассказов, песен, стихо, картин - все они безумно привлекаи меня.
в первую очередь тем, что у них, в отличие от любого из нас, нет прошлого.
они существуют в один момент, в один день, на одной странице -
и за пределами этого их нет совсем. они ни к чему не привязаны и ничем не скованы.
каждый человек является рабом своего прошлого, и большинство из нас мазохируют в этом рабстве день за днем, снова и снова.
не мой случай. я не мазохист. я хотел бы избавиться от прошлого, если бы это было возможно.
хотя, невозможного нет. просто люди недостаточно хотят. просто недостаточно желания и воли.
намерения.
прошлого нет, и если бы ты действительно захотел, ты бы это понял.
а героям рассказов даже понимать этого не надо.
в особенности героям картин.
этой девочке с обложки vicious delicious.
единственное прошлое, единственная история, которая может у нее быть, это то, что мы сами придумаем о ней.
эту девочку зовут лиза.
для меня сейчас медуза в синем платье была такой же картинкой, прошлое для которой я могу придумать сам.
медузу звали линда.
дреды свисали на лицо. линда спала.
бог умер. все права переходят его вдове.
у девушки была прозрачная, как медуза, сумка.
да и вообще, вся девушка сама была похожа на медузу.
у нее были очень медузьи синие дреды и синее знаменное синее платье.
сквозь прозрачную плоть сумки просвечивали все ее внутренности - вероятно то, что сумка ела на завтрак.
на завтрак сумка ела диск vicious delicious, например.
на абложке альбома была черноволосая девочка с живым сердцем в руках.
эта девочка с обложки очень напомнила мне саму обладательницу сумки.
и вообще, много чувств у меня вызвала эта обложка.
мне очень захотелось сделать татуировку vicious delicious на самом сердце, например.
но я не знал, делают ли в салонах татуировки на внутренние органы.
главное не забыть уточнить завтра, когда дексовый трип освободит меня и выплюнет в стандартное человеческое мышление.
не то, чтобы я до этого не слышал этой пластинки. конечно, слышал.
просто я никогда не смотрел на ее обложку глазами Организма.
теперь эта девочка с обложки меня сильно волновала. мне хотелось непременно отыскать настоящую такую девочку.
ту, с которой художник рисовал обложку.
ведь рисунки обязательно кем нибудь вдохновляются.
тут мне внезапно подумалось, что эта медуза в синем знаменном платье и была прототипом обложечной девочки.
наверное до дред у нее были такие же черные волосы и такая же черная челка. и такое же человеческое сердце.
снаружи.
на тарелочке.
да и вообще, вся девушка сама была похожа на медузу.
у нее были очень медузьи синие дреды и синее знаменное синее платье.
сквозь прозрачную плоть сумки просвечивали все ее внутренности - вероятно то, что сумка ела на завтрак.
на завтрак сумка ела диск vicious delicious, например.
на абложке альбома была черноволосая девочка с живым сердцем в руках.
эта девочка с обложки очень напомнила мне саму обладательницу сумки.
и вообще, много чувств у меня вызвала эта обложка.
мне очень захотелось сделать татуировку vicious delicious на самом сердце, например.
но я не знал, делают ли в салонах татуировки на внутренние органы.
главное не забыть уточнить завтра, когда дексовый трип освободит меня и выплюнет в стандартное человеческое мышление.
не то, чтобы я до этого не слышал этой пластинки. конечно, слышал.
просто я никогда не смотрел на ее обложку глазами Организма.
теперь эта девочка с обложки меня сильно волновала. мне хотелось непременно отыскать настоящую такую девочку.
ту, с которой художник рисовал обложку.
ведь рисунки обязательно кем нибудь вдохновляются.
тут мне внезапно подумалось, что эта медуза в синем знаменном платье и была прототипом обложечной девочки.
наверное до дред у нее были такие же черные волосы и такая же черная челка. и такое же человеческое сердце.
снаружи.
на тарелочке.
бог умер. все права переходят его вдове.
бывает, что когда принимаешь декс вместе с кем-то еще, ваши разумы объединяются в один.
не в один разум, а в один Организм, дышащий глубокой и густой атмосферой нового мира.
того мира, который открывается только вам, по секрету, словно заветная спрятанная за занавесью дверца, единственный ключ от которой бережно хранится в пузырьке с вишнёвым сиропом.
этот общий Организм, словно тело человеческой многоножки, съевшее пирожок с надписью eat me, разрастается с каждой минутой вглубь и ширь всей комнаты, улицы, вселенной.
это даже не любовь. ведь ты не чувствуешь любви к своим пальцам или своей печени. просто знаешь, что они принадлежат тебе.
также и дексовый Организм, состоящий из двух моих едва-ли-друзей, поглотил меня и впитал в себя, как мне каждый сентябрь приходится впитывать горькую и безнадежную осень.
и я вросла в него, также как и они. также, как и Организм врос в нас. снаружи, вероятно, это смотрелось, как светящееся облако.
во всяком слчае, я был уверен, что мы смотримся именно так.
светимся единством, что-ли.
именно таким светящимся шаром наш Организм вошел в метро.
люди смотрели во все глаза: вероятно, они еще не видели такого чудесного волшебного существа.
двери вагона съели нас, мы упали в глотку поезда и понеслись по пищеводу метро куда-то в далёкий неведомый желудок.
я сразу заметил сидящую напротив девушку - по ее синему платью. такие синие платься носят только в особых случаях.
просто тк люди не выходят в шелковых синих платьях на улицу.
это платье было словно сшито из знамени, которое выдавалось за заслуги при сборе урожая в годы СССР.
в отличие от знамени, оно не было тысячу раз перештопано и, вероятно, не было переходящим.
оно выглядело совсем новым и даже нарядным.
просто так, погулять, люди не одевают такие платья. а значит у девушки был повод.
не в один разум, а в один Организм, дышащий глубокой и густой атмосферой нового мира.
того мира, который открывается только вам, по секрету, словно заветная спрятанная за занавесью дверца, единственный ключ от которой бережно хранится в пузырьке с вишнёвым сиропом.
этот общий Организм, словно тело человеческой многоножки, съевшее пирожок с надписью eat me, разрастается с каждой минутой вглубь и ширь всей комнаты, улицы, вселенной.
это даже не любовь. ведь ты не чувствуешь любви к своим пальцам или своей печени. просто знаешь, что они принадлежат тебе.
также и дексовый Организм, состоящий из двух моих едва-ли-друзей, поглотил меня и впитал в себя, как мне каждый сентябрь приходится впитывать горькую и безнадежную осень.
и я вросла в него, также как и они. также, как и Организм врос в нас. снаружи, вероятно, это смотрелось, как светящееся облако.
во всяком слчае, я был уверен, что мы смотримся именно так.
светимся единством, что-ли.
именно таким светящимся шаром наш Организм вошел в метро.
люди смотрели во все глаза: вероятно, они еще не видели такого чудесного волшебного существа.
двери вагона съели нас, мы упали в глотку поезда и понеслись по пищеводу метро куда-то в далёкий неведомый желудок.
я сразу заметил сидящую напротив девушку - по ее синему платью. такие синие платься носят только в особых случаях.
просто тк люди не выходят в шелковых синих платьях на улицу.
это платье было словно сшито из знамени, которое выдавалось за заслуги при сборе урожая в годы СССР.
в отличие от знамени, оно не было тысячу раз перештопано и, вероятно, не было переходящим.
оно выглядело совсем новым и даже нарядным.
просто так, погулять, люди не одевают такие платья. а значит у девушки был повод.
воскресенье, 22 августа 2010
бог умер. все права переходят его вдове.
итак.
вытащенный из архива.
я и забыл, что здесь такие глубокие анналы ньюйоркской жизни.
тем временем, в казани началась осень.
досрочно.
недоношенная.
преждевременно рожденная влагалищем серого неба.
вытащенный из архива.
я и забыл, что здесь такие глубокие анналы ньюйоркской жизни.
тем временем, в казани началась осень.
досрочно.
недоношенная.
преждевременно рожденная влагалищем серого неба.
пятница, 11 сентября 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
как же быть?
выбирать надо.
одно - удобно, но без чувств
другое - рисковано, но чувственно.
однако, уверенности в том, что чувства не пройдут нет.
что они настоящие тоже нет.
разбиваюсь разрываюсь распадась на протоны
жизнь будет продолжаться,
но сейчас
мне надо решить уезжать или остаться
быть с одним или надеяться/попытаться быть с другим
выбирать надо.
одно - удобно, но без чувств
другое - рисковано, но чувственно.
однако, уверенности в том, что чувства не пройдут нет.
что они настоящие тоже нет.
разбиваюсь разрываюсь распадась на протоны
жизнь будет продолжаться,
но сейчас
мне надо решить уезжать или остаться
быть с одним или надеяться/попытаться быть с другим
понедельник, 07 сентября 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
то, что природная осень в нью йорке совпала с календарной -
хорошо.
надо конечно же спросить вв - нужная я тебе или нет?
и тогда принимать решение.
но страшно.страшно.страшно.
нюёрк, могу ли я остаться в тебе? в любом случае?
влюбилась в 14 вест стрит. о, моя слабость к фрикам.
хорошо.
надо конечно же спросить вв - нужная я тебе или нет?
и тогда принимать решение.
но страшно.страшно.страшно.
нюёрк, могу ли я остаться в тебе? в любом случае?
влюбилась в 14 вест стрит. о, моя слабость к фрикам.
суббота, 29 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
хочется начать с запятой
,
мы всегда боимся стать вторыми
восьмыми-дветысячадевятыми- не первыми.
электроника сверлит ровные дырочки в моем мозгу
аккуратно выливает оттуда рок-н-ролл и рок без ролла
и заливает своё.
взрослею.
улицы сквозь объектив зенита волшебнее
ньюйоркцы - злее.
фотокарточки - инструмент для вскрытия вен.
фотоплёнки - заматывать рты.
это всё такое же ретро, как и пластинки.
но ведь с пластинок и звук живее ровно настолько, насколько плёнка живее цифры.
фу, какое длинное предложение. иссяк.
,
мы всегда боимся стать вторыми
восьмыми-дветысячадевятыми- не первыми.
электроника сверлит ровные дырочки в моем мозгу
аккуратно выливает оттуда рок-н-ролл и рок без ролла
и заливает своё.
взрослею.
улицы сквозь объектив зенита волшебнее
ньюйоркцы - злее.
фотокарточки - инструмент для вскрытия вен.
фотоплёнки - заматывать рты.
это всё такое же ретро, как и пластинки.
но ведь с пластинок и звук живее ровно настолько, насколько плёнка живее цифры.
фу, какое длинное предложение. иссяк.
четверг, 27 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
party monster
я опоздала на тот нью йорк.
лет на 20.
1987.
не мечтай - будь.
клубная мания.
зато.
ночью.
внезапно.
наткнулись
на причал, где снимали реквием.
который по мечте.
воистину город сюрпризов.
я опоздала на тот нью йорк.
лет на 20.
1987.
не мечтай - будь.
клубная мания.
зато.
ночью.
внезапно.
наткнулись
на причал, где снимали реквием.
который по мечте.
воистину город сюрпризов.
суббота, 22 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
всё,что у нас есть -
музыка, фильмы, книги -
осколки воспоминаний о каких-то людях.
людей уже может давно нет, а мы до сих пор слушаем пятницу или рэдиохед
до сих пор пересматриваем медема, гонсалеса, аронофски - не помня о том, кто нам настойчиво советовал.
кто принёс диск.
кто дал книгу, подчеркнув главные фразы.
поэтому, больше не буду записывать диски со своей музыкой
никому не скажу о своих фильмах
и тем более - о книгах.
не хочу быть чьими-то тусклыми осколками.
музыка, фильмы, книги -
осколки воспоминаний о каких-то людях.
людей уже может давно нет, а мы до сих пор слушаем пятницу или рэдиохед
до сих пор пересматриваем медема, гонсалеса, аронофски - не помня о том, кто нам настойчиво советовал.
кто принёс диск.
кто дал книгу, подчеркнув главные фразы.
поэтому, больше не буду записывать диски со своей музыкой
никому не скажу о своих фильмах
и тем более - о книгах.
не хочу быть чьими-то тусклыми осколками.
бог умер. все права переходят его вдове.
всё, что состоит из слов - абсолютная хуйня
все эти письма, чтоб их.
все эти посвящённые стихи.
все эти жалкие записи в жалких бложжиках.
все эти обещания.
все эти при-зна-ни-я.
все эти слова-слова-слова = хуйня.
только слова, как дым, тающий высоко, а тем, кто их говорил, в общем-то всё равно (ц)
слова были. слова есть. слова будут.
только вот смыслы теряются.
только часто не разобравшись в чувствах, люди спешать облечь их в слова.
в те же самые признания, обещания и долбаные стихи.
не замечая, как за пеленой слов, теряют саму суть.
растворяют сами чувства,
теряются сами,
став абсолютными рабами вербального выражения сознания.
все эти письма, чтоб их.
все эти посвящённые стихи.
все эти жалкие записи в жалких бложжиках.
все эти обещания.
все эти при-зна-ни-я.
все эти слова-слова-слова = хуйня.
только слова, как дым, тающий высоко, а тем, кто их говорил, в общем-то всё равно (ц)
слова были. слова есть. слова будут.
только вот смыслы теряются.
только часто не разобравшись в чувствах, люди спешать облечь их в слова.
в те же самые признания, обещания и долбаные стихи.
не замечая, как за пеленой слов, теряют саму суть.
растворяют сами чувства,
теряются сами,
став абсолютными рабами вербального выражения сознания.
четверг, 20 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
до игры раскрываешь карты
пускаешь вишнёвый дым в рты.ты
рисуешь,на пальцах тушь
веришь в лучше.практикуешь
дыхание рот в рот
и наоборот.наперекор.наперерез.
времени у нас в обрез.
с калашом наперевес.неинтересно
мне твоё прошлое и будущее
будет ещё
кому поныть.
я здесь - чтобы тебя отмыть
от вкуса чужих губ,грубого
запаха,твоих мурашек,
безнадёжного страха.
чем старше-
тем легче нахуй.
ты знаешь,чем заканчивается сказка про машу
и медведя,кажется.
мне твоя кровать не нравится.
слишком много в ней кто плавился
до ста градусов до красного на гадуснике
до взрыва
не хочу вдыхать ртуть
тихо уснуть
не получится-
придётся помучиться.
слизывать твои стоны-языком-пальцами-всем телом
нежно-несмело-чтоб ты ногтями в стену-
зубами в подушку-не разбудить бы подружку.
ты моя лучшая
смерть.
смочь бы суметь бы
глубже,глубже!
я тебя вдребезги навзрыд до истерики
я тебя от россии до америки
я тебя безумно чудовищно дико
я тебя от шёпота до крика
я тебя напрочь навылет в клочья
я тебя всю ночь. я. тебя.
пускаешь вишнёвый дым в рты.ты
рисуешь,на пальцах тушь
веришь в лучше.практикуешь
дыхание рот в рот
и наоборот.наперекор.наперерез.
времени у нас в обрез.
с калашом наперевес.неинтересно
мне твоё прошлое и будущее
будет ещё
кому поныть.
я здесь - чтобы тебя отмыть
от вкуса чужих губ,грубого
запаха,твоих мурашек,
безнадёжного страха.
чем старше-
тем легче нахуй.
ты знаешь,чем заканчивается сказка про машу
и медведя,кажется.
мне твоя кровать не нравится.
слишком много в ней кто плавился
до ста градусов до красного на гадуснике
до взрыва
не хочу вдыхать ртуть
тихо уснуть
не получится-
придётся помучиться.
слизывать твои стоны-языком-пальцами-всем телом
нежно-несмело-чтоб ты ногтями в стену-
зубами в подушку-не разбудить бы подружку.
ты моя лучшая
смерть.
смочь бы суметь бы
глубже,глубже!
я тебя вдребезги навзрыд до истерики
я тебя от россии до америки
я тебя безумно чудовищно дико
я тебя от шёпота до крика
я тебя напрочь навылет в клочья
я тебя всю ночь. я. тебя.
бог умер. все права переходят его вдове.
решила уже -
если вдруг - никаких абортов.
больше не вынесу.
тогда - дитя, как под анестезией.
теперь - не смогу. пережить.
и - само собой,
вроде бы уже смирилась.
тогда бы точно осталась.
но бог наверное очень хочет, чтобы я вернулась к вв.
не знаю, как бы я сказала ему про ребёнка.
если вдруг - никаких абортов.
больше не вынесу.
тогда - дитя, как под анестезией.
теперь - не смогу. пережить.
и - само собой,
вроде бы уже смирилась.
тогда бы точно осталась.
но бог наверное очень хочет, чтобы я вернулась к вв.
не знаю, как бы я сказала ему про ребёнка.
вторник, 18 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
ночной город выливает на меня своё волшебство каждый вечер
когда я иду в магазин за пивом. xD
такая глупая абсурдная лёгкость бытия-
жить в центре нью йорка. просто жить. не наслаждаясь этим фактом.
забросив свой кэнон подальше, а про зенит вообще забыв.
просыпаться утром, с надеждой, что к вечеру пройдёт это невыносимое желание, чтобы это утро стало последним.
чтобы были силы проснуться завтра.
а если не силы, то хотя бы душевные судороги, мотивированные страхом.
страхом остаться без вв.
когда я иду в магазин за пивом. xD
такая глупая абсурдная лёгкость бытия-
жить в центре нью йорка. просто жить. не наслаждаясь этим фактом.
забросив свой кэнон подальше, а про зенит вообще забыв.
просыпаться утром, с надеждой, что к вечеру пройдёт это невыносимое желание, чтобы это утро стало последним.
чтобы были силы проснуться завтра.
а если не силы, то хотя бы душевные судороги, мотивированные страхом.
страхом остаться без вв.
понедельник, 17 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
мир создаю я.
потому что существовать -значит восприниматься.
а я воспринимаю мир.
но почему последнее время я разучилась создавать то, что они называют любовью?
хей, идиот. твой бойкот затянулся. хочешь себе доказать, что можешь без меня неделю?
важно, что мы даём. а не что получаем взамен.
потому что существовать -значит восприниматься.
а я воспринимаю мир.
но почему последнее время я разучилась создавать то, что они называют любовью?
хей, идиот. твой бойкот затянулся. хочешь себе доказать, что можешь без меня неделю?
важно, что мы даём. а не что получаем взамен.
воскресенье, 16 августа 2009
бог умер. все права переходят его вдове.
в нюёрке несомненый плюс - воздушные змеи на пляжах, огромные косые скулы океана и много старинных храмов
несомненный минус - встречаются нерусские особи, более того, не считающие себя обязанными знать русский язык
более того. не понимающие всю глубину русской души.
а ведь по пелевину-батюшке она похожа на кабину грузовика. в которую тебя посадил шофер-дальнобойщик, чтобы ты ему сделала минет. а потом он помер, ты осталась в кабине одна, а вокруг только бескрайняя степь, небо и дорога. а ты совсем не умеешь водить.
представь, ты совсем не умеешь водить, а вокруг степь и небо.
я люблю Россию
во всяком случае то, что подразумеваю под этим словом я.
люблю за людей.
тоже.
несомненный минус - встречаются нерусские особи, более того, не считающие себя обязанными знать русский язык
более того. не понимающие всю глубину русской души.
а ведь по пелевину-батюшке она похожа на кабину грузовика. в которую тебя посадил шофер-дальнобойщик, чтобы ты ему сделала минет. а потом он помер, ты осталась в кабине одна, а вокруг только бескрайняя степь, небо и дорога. а ты совсем не умеешь водить.
представь, ты совсем не умеешь водить, а вокруг степь и небо.
я люблю Россию
во всяком случае то, что подразумеваю под этим словом я.
люблю за людей.
тоже.